Изречения Египетских Отцов - А. И. Еланская

264. Один из наших отцов послал своего ученика набрать воды. Колодец был очень далеко от кельи, он же забыл взять с собой веревку. Когда он пришел к колодцу, то вспомнил, что не принес с собой веревку. Он сотворил молитву и воззвал, говоря: «Колодец, мой отец говорит мне: «Наполни кувшин водой»». И тотчас вода поднялась. Брат наполнил сосуд, и вода снова опустилась на место.

265. Говорил апа Дул: «Мы пошли однажды в пустыню, я и мой отец Висарион. Мы пришли к одной пещере и вошли внутрь, и нашли (там) брата сидящего, плетущего веревку. Он не поднял своего лица взглянуть на нас, и не ответил нам. Сказал старец мне: «Выйдем, может быть, брат не расположен говорить с нами». Мы вышли из места того и пошли в Сиут, чтобы идти к апе Иоанну. И когда мы возвращались, пришли снова к той пещере, в которой видели брата. И сказал старец: «Войдем к нему, может быть, Бог расположил его сердце говорить с нами». И когда мы вошли, мы нашли его скончавшимся. Сказал старец мне: «Пойдем, мой брат, и возьмем его тело, ибо Бог послал нас сюда ради этого». Готовя же его похоронить, мы обнаружили, что это женщина по природе. Старец подивился и сказал: «И женщины боролись с сатаной и повергали его в пустыне силой креста, а мы (и) в городах ведем себя недостойно». И мы воздали славу Богу, Который укрепляет всякого, кто любит Его, и ушли из того места».

266. Говорил апа Дидим: «Рассказывал апа Макарий: «Когда я жил однажды в Скиту, пришли двое юношей–стран- ников. У одного была борода, у другого же борода (только) начинала (расти). Они пришли ко мне, говоря: «Где келья апы Макария?». Я сказал: «Что вам нужно от него?» Они сказали: «Мы слышали о нем и о Ските и пришли повидать его». Сказал я им: «Это я». Они поклонились мне, говоря: «Мы хотим пребывать здесь». Я же видел, что у них тело изнеженное, как если б (они были) из богатых людей. Сказал я им: «Невозможно вам остаться здесь». Старший сказал мне: «Если нам невозможно остаться здесь, мы пойдем в другое место». Сказал я в своем помысле: «Почему мне не дать возможность им, чтобы они не соблазнились о нас? Труд заставит их самих убежать». И я сказал им: «Если вы можете, идите, сделайте себе келью». Они сказали: «Научи нас только, и мы сделаем ее». Старец дал им топор и корзину, наполненную одним хлебом и солью. Он указал им скалу и сказал: «Вырубите отсюда камень, принесите деревьев с болота и сделайте себе жилище». Я думал, что они убегут из‑за труда. Они же спросили: «Какую работу делают в этом месте?». Сказал я им: «Обычно делают веревку». Я взял пальмовых ветвей с болота и показал им начало (плетения) веревки и как плести (из них корзины). Сказал я им: «Изготовьте корзины, дайте их сторожам, и они принесут вам хлеб». Я же удалился. Они делали все работы, какие я сказал им, в терпении и не пришли ко мне в другой раз. Спустя же три года я пребыл в борении со своим помыслом, говоря (себе): «Каково дело этих, потому что они не пришли спросить меня о помысле. Те, которые далеко, приходят ко мне, эти же близко, а не приходят ни ко мне, ни к кому другому, но ходят только в церковь, молча принимая от Тайн Святых». Я помолился и постился неделю, чтобы Бог наставил меня о их работе. Я встал, чтобы пойти к ним и увидеть, как они поживают. И когда я постучал, они открыли мне молча, приветствовали меня, и, помолившись, я сел. Старший сделал знак младшему, чтобы тот вышел, сел и плел веревку, не говоря (ничего). Во время же девятого часа он постучал, младший вошел, приготовил немного еды и поставил стол, причем старший сделал ему знак, и он положил на него три маленьких хлеба и стал молча. Я сказал: «Встанем и поедим», мы встали и поели.

Он принес сосуд воды, и мы выпили. Когда же настал вечер, сказали они мне: «Ты пойдешь?». Сказал я: «Нет, я лягу». Они положили мне циновку в стороне, а себе — в своей стороне. Они сняли пояса и аналавы[110], улеглись друг с другом и покоились на одной циновке передо мной. Когда же они покоились, я помолился Богу, чтобы Он открыл мне их дело. И кровля раскрылась, свет возник как в полдень, они же не видели света. И когда они подумали, что я сплю, старший толкнул младшего, они встали, опоясались и простерли руки к небу. Я видел их, они же меня не видели. И я увидел демонов, слетающих на младшего, как мухи, одни садились ему на рот, другие — на глаза. И я увидел ангела Господня, с огненным мечом в руке, который ограждал его и отгонял от него демонов. К старшему же они не могли приблизиться. Когда настало утро, они легли. Я же сделал вид, что проснулся. Старший сказал мне одно слово: «Хочешь, чтобы мы произнесли двенадцать псалмов?». Сказал я: «Да». И младший произнес пять псалмов по шесть стихов и одно аллилуйя. И при каждом стихе факел огненный исходил из его рта и восходил к небу. Старший тоже делал таким образом. Когда он открывал свой рот для воспевания, из его рта исходила как бы. большая огненная черта, достигающая неба. Я же произнес немного наизусть. И я вышел от них, говоря: «Молитесь за меня». Они поклонились мне молча. И я узнал (таким образом), что старший совершенен, с младшим же еще борется враг. Спустя несколько дней старший брат упокоился, спустя же три дня упокоился и младший». И когда пришли к апе Макарию старцы, он взял их в их келью, говоря: «Пойдемте посмотрим мартирион[111] юных странников»».

267. Апа Сарапион увидел некую блудницу и сказал: «Я приду к тебе вечером, приготовься». И когда он пришел к ней, он сказал ей: «Подожди немного, у меня есть правило, пока я не выполню его». Она сказала: «Хорошо, мой отец». Он же начал петь с первого псалма, пока не завершил сто пятьдесят псалмов и при каждой паузе (г. е. по окончании каждого псалма) совершал три коленопреклонения. Она же пребывала, молясь в страхе и трепете, позади него. Он продолжал молиться за нее, чтобы она спаслась, и Бог услышал его. Женщина пала к его ногам, плача и говоря: «Сделай милость, мой отец, возьми меня туда, где бы я спаслась, ибо Бог послал тебя для этого». И он взял ее в монастырь дев. Сказал он матери монастыря: «Возьми эту сестру и не возлагай на нее ярма или заповеди, но как она хочет, пусть делает, оставь ее во Господе». И спустя немного дней сказала она: «Я грешница, я хочу есть раз в день». Спустя еще некоторое время сказала она: «Я хочу есть один раз в неделю». Потом еще сказала она: «Поскольку я сотворила много грехов, заприте меня в келье, и то, что я буду есть, давайте мне в окно вместе с ручной работой».

И сделали так, и она угодила Богу. Упокоилась же она в месте том во Господе.

268. Двое из наших отцов просили Господа, чтобы Он дал им ответ, какова мера, которой они достигли. И глас был им, говоря: «В таком‑то селении Египта есть мирянин, имя которого Евхарист, и его жена, которая зовется Марией. (Это) те, меры которых вы не достигли». Они же встали оба и пришли в селение. Они искали и нашли дом (этого) человека и его жены. И сказали они ей: «Где твой муж?». Она сказала им: «Пастух это, пасущий овец». Она приняла их в дом. Когда же настал вечер, пришел с овцами Евхарист и, увидев старцев, поставил им стол и принес воды для омовения ног. Старцы сказали ему: «Мы не станем ничего есть, если ты не скажешь нам, чем ты занимаешься. Евхарист сказал в смирении сердца: «Я пастух, а это моя жена». Старцы продолжали его спрашивать, но он не хотел ничего им сказать. Они сказали: «Бог послал нас к тебе». Услышав это, он испугался и сказал им: «Эти овцы достались нам от наших родителей, и тот (доход), который Бог определит нам от них, мы делим на три части: одну часть — бедным, другую — странникам, третью тратим на себя. С тех пор, как я взял мою жену, мы не осквернялись, ни я, ни она, но остаемся девственными, и каждый из нас спит сам по себе, причем на ночь каждый из нас надевает мешок, а днем — одежду. И доныне никто из людей не знает об этом». Когда услышали они это, подивились и ушли из места того.

269. Пришел однажды в гору Хосм[112] апа Макарий Египетский из Скита в день приношения апы Памбо, и старцы просили его сказать слово братьям. Он же сказал им: «Я, когда еще не стал монахом, сидел однажды в моей келье в Ските, и мои помыслы беспокоили меня: «Пойди в пустыню и посмотри, что ты увидишь там». И я продолжал бороться со своим помыслом пять лет, говоря: «Может быть, от демонов эти помыслы». Когда же помысл продолжился, я пошел в пустыню и нашел болотистое место, в середине которого остров. И пришли звери, которые в пустыне, чтобы там напиться. Я же увидел среди них двух человек нагих, и мое тело застыло от страха, ибо я подумал, что это духи. Они же, когда увидели мой испуг, сказали мне: «Не бойся, мы тоже люди». Сказал я им: «Откуда вы и каким образом пришли в эту пустыню?». Сказали они мне: «Мы из монастыря; согласившись друг с другом, мы вышли в эту пустыню вот уже сорок лет. Один (из нас) — египтянин, другой — ливиец». И они спросили меня: «Мир каков? Вода приходит ли еще в свое время[113] и мир изобилен ли еще, как прежде?». Сказал я им: «Да». И я спросил их: «Как мне стать монахом?». И сказали они мне: «Если человек не оставит все вещи, которые в мире, он не сможет стать монахом». Сказал я им: «Я слаб и невозможно мне быть, как вы (букв, «вашим образом»)». Сказали они мне: «Если невозможно тебе быть, как мы, сиди в своей келье и плачь о своих грехах». Я спросил их: «Когда зима бывает, не мерзнете ли вы, и когда жара бывает, не опаляется ли ваше тело?». Они сказали: «Бог так нами распорядился, что мы не мерзнем зимой и не опаляемся летом». Поэтому я сказал вам, что я еще не был монахом, но я видел монахов. Простите мне, братья».